В небольшом сельском домике, который относится к Центру ремесел, время как будто остановилось: все стилизовано под эпоху наших прапрабабушек. Куда ни глянь — везде живая история: иконы, рушники, старинный утюг на углях и настоящая печка с чугунами и ухватами. Все по-домашнему просто и уютно — с геранью на подоконниках и занавесками на окнах. Проходим сенцы и попадаем в мастерскую, тут тепло, светло и радостно от детского смеха. Ребята хоть и веселятся, но дело свое знают: усердно лепят символы наступающего Нового года — маленьких глиняных дракончиков. За процессом следит пушистая хозяйка «хатки» — полностью черная кошка Багира, мордочку которой украшает длинный белый ус. Она почетно сидит в центре рабочего стола и внимательно следит за процессом. Мы также подсаживаемся к детям и начинаем с мастером разговор.
Как оказалось, в роду Орловых многие мужчины занимались ремеслом, зарабатывали на хлеб своими руками. Керамистов среди них не было, Александр Васильевич — первый. Его отец был жестянщиком, дедушка по материнской линии — столяром и плотником, по отцовской — кожевенником и сапожником, занимался выделкой и обработкой шкур, шил обувь. Сам мастер с детства хотел быть художником, поэтому окончил профильное училище в Бобруйске, отделение керамики. Потом уже на практике освоил гончарное и гипсомодельное искусство, переехал в Глушу. Здесь он трудится уже 23 года. Трое сыновей и дочка тоже разделяют отцовское увлечение. Например, старший уже в 17 лет стал членом Белорусского союза мастеров народного творчества, а ведь не каждому состоявшемуся мастеру легко туда попасть.
«Родился и вырос я в Казахстане, даже получил там свою первою профессию киномеханика, — вспоминает Александр Орлов. — Поработал и строителем, а потом в 25 лет узнал, что в Бобруйске есть художественное училище, и пошел туда — два года за стипендию. Вначале ничего не получалось. Сидишь и думаешь: взрослый мужик, а элементарного не можешь — пальцы не слушаются, гончарный круг не поддается. Потом уже руки поняли глину, прочувствовали этот материал, и тогда пошли первые успехи. Оказывается, важно еще и договориться со своим ремеслом».
Александр Васильевич — хранитель традиций гончарного искусства. «Любые основы — для свистулек или других декоративных поделок — мы не лепим на пальце, а делаем на гончарном круге, — поясняет мастер. — Дальше декорация, проработка. Получается равномерное изделие без воздуха внутри, что более надежно, да и работать легче. Вон, посмотрите на полочке, как ребята слепили Бабу-ягу: ступа, туловище — все это гончарные формы, только руки проработали в лепке».
В основе гончарного мастерства — народные традиционные формы. «Кувшин или горшок — это основы основ, а затем уже делается узкое или широкое горлышко, разные размеры и ручки, — делится Александр Орлов. — Научишься это делать — значит, любое другое изделие сумеешь выкрутить. Совершенствоваться помогает как живое общение со своими коллегами на выездах («Славянский базар в Витебске», «Александрия собирает друзей» и так далее), так и изучение специализированной литературы. С каждым годом мастера привозят отличные от предыдущих и более интересные работы, используют новые приемы. Бобруйск хоть и немаленький город, но гончаров здесь всего лишь 4-5 человек. Школа одна, а видение разное, и работы мастеров отличаются друг от друга — у каждого свой неповторимый почерк и стиль, которые читаются сразу».
Александр Васильевич в гончарном мастерстве уже более 30 лет и за это время ни разу не сказал, что всему научился и все может. Оказывается, нет предела совершенству. «Мы ведь не просто гончары, которые крутят горшки и кувшины, — говорит он. — Мы сами сушим свои изделия, обжигаем, расписываем... Получается, что в одной специальности много разных интересных направлений. Тем более само ремесло не стоит на месте, а постоянно развивается. И сколько бы ты ни работал, никогда не можешь с уверенностью сказать, что все знаешь — это просто невозможно. Надо постоянно совершенствоваться вместе с новыми технологиями и материалами. Ну а накопленный опыт только в помощь. Например, температуру обжига в печи могу определить даже визуально».
Мастер признается, что перед тем как сесть за новую работу, ее нужно «родить», выносить в себе. Сначала проект появляется в мыслях, затем эскизы ложатся в натуральном, или, так сказать, чистом размере на бумагу, и только потом будет видна сама работа. «Никогда не делаю по принципу «что получится — то получится», — уточняет мастер. — Даже в процессе изготовления много дорабатываешь и дополняешь, но если результат не нравится — просто ломаешь без сожаления и крутишь заново, ведь если мастера работа не устраивает, оставлять ее точно не стоит. И так сойдет — это не наш метод».
Александр Орлов много учит детей — мастерству, усидчивости, уважению к ремеслу. И детские сердца откликаются, внемлют слову мастера. Маленькие ручки усердно лепят различных сказочных героев, с удовольствием демонстрируя своих душевных и по-детски наивных персонажей. «Должен был получиться дракончик, но у меня вышел лисенок», — рассказывает девятилетняя Ангелина, дочка мастера. Она ставит мне на ладонь совершенно очаровательного глиняного лесного зверя с упитанными щечками, искусно проработанными лапками и круглым животиком. «Видно, что лисичка уже полностью готова к зиме — наела бока», — шутит мастерица.
«Я уже в четвертом классе, а к папе в мастерскую впервые пришла в 4 года, — добавляет разговорчивая школьница. — Глина по консистенции очень непривычная на ощупь, и это мне нравится, потому что из нее можно много чего сделать, а потом еще и раскрасить. Самая моя любимая поделка — тарелочка с глазками, есть еще корзинка с розами, именные подвески-сердечки для всей семьи с отпечатками маленьких ладошек. Папа никогда не заставляет что-то делать: говорит, что нужно лепить, когда самой захочется. Часто меня хвалит за аккуратность и старательность. Мечтаю поработать за гончарным кругом, пока еще не пробовала. А вообще помимо лепки люблю рисовать».
Разговор подхватывает первоклассник Елисей Фомцов. «Из глины можно много чего слепить, но самое интересное для меня сейчас — как слепить настоящую планету и запустить в космос, — задумывается маленький мечтатель. — Кроме планеты уже лепил дракона и даже крутил гончарный круг, сделал на нем мисочку на кухню и подарил маме. Трудился над ней долго, потому что надо было крутить очень аккуратно. А вообще на кругу, как на машине, тоже есть педаль, на которую нажимаешь».
Взгляд мастера падает на полку с готовыми работами: разнообразные глечики, турки, свистульки, необычные персонажи и даже целые композиции. Кстати, все сосуды можно применять в быту, тем более эта посуда внутри глазурованная, чтобы черепок не пропускал воду. А вот снаружи, согласно местным народным традициям гончарства, керамические изделия подвергаются молочению — обвариваются в парном молоке и задымливаются. «Покрываем готовый сосуд молоком, потом на 300 градусов в печку, — рассказывает технологию мастер. — Молоко забивает поры и прикипает к глине. Такой сосуд получается гладеньким — в руках держать приятно».
